Чем сложнее музыка, тем более простыми словами приходится о ней говорить. Но, так или иначе, как бы ни был талантлив журналист, как бы не владел словом, он не в состоянии на сто процентов достоверно описать, тот волшебный момент духовного контакта с живой музыкальной субстанцией, а лишь только намекнуть. «Весело», «грустно», «волнующе» - эти простые, слова как нельзя лучше подходят для передачи наших ощущений, так как в них – детская субъективность, а музыка решительно субъективна. Ведь какая-нибудь мелодия, вводящая вас в ностальгическое томление или веселую возбужденность, для другого представителя нашей планеты может оказаться бессмысленным набором звуков, банальностью, повседневностью, знаком, не имеющим денотата.
Атмосфера в Центральном Доме Художника заставляла думать, что здесь собрались «серьезные» музыканты, которые играют «серьезную» музыку, на «серьезных» инструментах с «серьезными» лицами. Но по-настоящему серьезными во всем ЦДХ оказались только пожарники, которые строго-настрого запретили аудитории сидеть в проходе – во избежание паники при возможной эвакуации. Аппаратура, освещение, оформление – все это тоже обнадеживало, огромный экран висел над сценой: концерт сопровождали крупные планы музыкантов и психоделические «скринсейверы». Внимание привлекла барабанная установка, я сразу догадался, что она принадлежит Алексею Бобровскому, ударнику Kostarev Group – пара десятков тарелок, альты всевозможных мастей, две(!) бочки – выглядело все это ужасающе серьезно и возбуждало аппетит.
С некоторой долей серьезности выступила группа Александра Алехина «Alissid Jazz», заинтриговавшая поначалу наличием в составе скрипки, флейты и баритон-саксофона. Но вся интрига пропала, когда «Alissid Jazz» приступили к работе. Несмотря на живой ритм (местами фанковый, местами свинг), горловое пение, скрипичные «потуги» и бибоповые саксофонные импровизации Алехина, звучание коллектива оставалось разобщенным, чувствовалось отсутствие единства музыкальной мысли, не вызывало трепета. Однако игра барабанщика Бережкова, своей манерой напоминающего Билли Мартина (Billy Martin) из «Martin, Medeski & Wood», немного скрасила общее впечатление.
Со свойственной им серьезностью представили свою психоделическую двадцатиминутную (!) импровизацию«Disen Gage». Музыка «Disen Gage» всегда отличалась образностью, «повествовательностью», эдакий «умный» прогрессив-рок в классическом составе двух гитар, баса и барабанов. Но то, что они вытворяли в этот день в ЦДХ было, мягко говоря, неблагозвучным. Pat Metheny, альбом «The sign of 4» – самая близкая аналогия – полное отсутствие формы, скрипучие тембры электрогитар, как будто их подключили не к усилителю, а к испорченному радиоприемнику, повторение монотонных пассажей из трех нот – все это вызывало негодование публики. Зал поспешно покидали, кто-то затыкал уши. «Нестандартно», «революционно» - возможно, но сейчас не 1969 год, тогда это воспринималось бы как презрение канонов и форм, сегодня это больше смахивает на шутку. Как выразился один из участников концерта (не скажу, какой группы): «Такую музыку интереснее играть, чем слушать».
Настоящим открытием оказались абсолютно несерьезные ребята из «Exit Project». В прошлом этот проект был полностью электронный. На сцене появились электрические барабаны, пара ноутбуков и сэмплер, сами же ребята исполняли свои композиции, надев профессиональные диджейские наушники – очевидно, чтобы абстрагироваться от внешней реальности и с головой оказаться «там» – в музыке. Состав «Exit Project» - две «нейлоновые» гитары и ударные. «Этничность» (гитарные партии иногда были выдержаны а-ля Ян Андеросcон (Jan Andersson) из «Jethro Tull») перекликалась с роковыми ритмами и симпатичными гармониями (утонченными, почти как у «Beatles»). Барабанщик Владимир Глушко более известный в узких кругах как Big обаял публику.
– «Что о тебе написать, Биг?»
- «Напиши что я большой …»
Стоит ли говорить, что многоуважаемый юбиляр (30 лет на сцене - это серьезно), руководитель «Kostarev Group», гитарист-виртуоз Александр Костарев продемонстрировал на сцене совершенно иное качество творческой реализации.Костарев известен в Европе, а в России дает концерты пару раз в год. Это настоящий европейский джаз-прогрессив-рок-авангард-фьюжн-…. (сюда вставьте название вашего любимого музыкального жанра). Почему европейский? Американцы все-таки продолжают воспринимать джаз как нечто «свое», нечто развлекательное, традиционное. Эксперименты, конечно, приветствуются, но стоит признать, что джаз европейский более радикален. Костареву удается создавать что-то принципиально новое при этом, не разрушая ничего старого, а это не простая задача. Более того, он чтит традиции, умеет играть на ностальгии, остроумно шутит с шаблонами, признавая их право на существование.
Самобытность музыки, ее полимелодичность, полиритмичность, полиэтничность, в конце концов, поначалу шокируют … «Посмотрите на эту барабанную установку (показывает на «агрегат», за которым прячется Алексей Бобровский) – это «орган». Руки – регистры, у каждого барабана свой особенный тон». В составе отсутствует бас, вместо него бас-педали (да-да, те самые, как у Джона Пола Джонса (John Paul Jones), «Led Zeppelin»), с ними управляется Екатерина Морозова, которая также выполняет огромное количество работы на клавишах, создавая нужную звуковую атмосферу. Флейта (Юрий Лопухин) и Виолончель (Василий Цырин) – стоит отметить высокий профессионализм самых молодых участников группы. Сам же Костарев не только безупречный гитарист, но также потрясающий композитор и аранжировщик. «Concerto Grosso» в трех частях, композиция «Кто летает надо мной» - звуки клавесина, оказывается, весьма гармонируют с перегруженной гитарой и «органом». Неожиданность, непредсказуемость – вот что порадует любого эстета. «Музыка должна развивать чувства и фантазию, - вспоминается предисловие к одной из композиций.
Представьте себе инопланетянина, который висит где-то на орбите нашей планеты вот уже 300 лет, и вдруг, в один прекрасный момент, он решает написать музыку, составив ее, как из кирпичиков, из того, что он видел и слышал за несколько музыкальных эпох». Эклектика нечетных размеров, тягучего звука виолончели, чарующей флейты, мощных гитарных рифов, целого мира на клавишах и, конечно же, безумных импровизаций на барабанах.
Подобного в России очень и очень немного. Спасибо тем людям, которые знакомят нас с этой потрясающе популярной лишь в узких кругах, но от этого не менее выдающейся, музыкой. Закат Европы, затухание культуры, сытое общество – если эта философская доктрина верна, то лично я хочу застать хотя бы последние спазмы умирающей гениальности.
Дмитрий Крупин