Сказать по правде, я не большой поклонник джаза, хотя и отношусь к нему с подобающим пиететом. Поэтому мой отчет о фестивале «Игорь Бутман, Freixenet и друзья», прошедшем недавно в Москве, будет, скорее всего, до безобразия дилетантским. Но во всем надо искать положительные стороны, не правда ли? Как говорила героиня известного фильма, «Ты ляпай, но ляпай уверенно – это называется точкой зрения». Вот такую точку зрения я и предлагаю Вашему вниманию.
Джаз за свою практически вековую историю сумел пройти путь от андеграунда до элитарного искусства. Джаз – музыка для ценителей, гурманов и этот имидж автоматически дистанцирует его от массовой аудитории. При этом наблюдается очень интересный эффект, который в экономической теории называется «эффектом Веблена». Заключается он в повышенном спросе на дорогие вещи. Казалось бы, парадокс, но в сегменте элитарных и люксовых продуктов такое явление вполне объяснимо – обеспеченные люди хотят верить в то, что они приобретают качественные и в какой-то степени уникальные товары.
Придя 7 марта в филиал клуба «Le Club» на Чистых прудах, я ожидал увидеть и услышать что-то удивительное: полет, импровизацию, свободу и легкость, воплощенные в музыке. Имена музыкантов, участвующих в фестивале, внушали уважение: известнейший российский джазмен Игорь Бутман со своим биг-бэндом и главная звезда мероприятия – американский саксофонист Сонни Форчун, работавший в свое время с самим Майлсом Дэйвисом, а также с легендарными Бадди Ричем, Диззи Гиллеспи, Джорджем Бенсоном и Нэтом Эддерли.
Особого ажиотажа по поводу грядущего события в ресторане не наблюдалось. За столиками в ожидании музыкантов расположилась респектабельная публика. Постоянно туда-сюда сновал Бутман, здороваясь с многочисленными друзьями и знакомыми. Неспешно прохаживались вдоль бара музыканты из квартета Форчуна. Официантки носили осетрину и холодные закуски.
И вот с небольшим опозданием на сцену вышел биг-бэнд Игоря Бутмана. Нет особой необходимости в том, чтобы описывать высокий профессионализм этого известнейшего не только в России, но и далеко за ее пределами, коллектива. И тем не менее, оваций после исполненных Бутманом сотоварищи номеров не последовало. Публика продолжала уплетать салаты и пить вино. Ближе к середине выступления бэнда, слушатели потихонечку расшевелились и начали пусть весьма сдержанно, но все таки реагировать на происходящее на сцене. Бутман как обычно был лиричен – его тенор-саксофон пел, подобно взволнованному человеческому голосу. Выступление ансамбля состояло в основном из мягких, почти балладных вещей. Такую музыку надо не просто слушать, а слышать. С этой задачей справились, по всей видимости, далеко не все присутствующие в зале.
После полутора часов бутмановской лирики на сцену вышел основной гость фестиваля - Сонни Форчун со своим квартетом. Зрители встречали знаменитого джазмена тепло и восторженно. Тут уж ничего не поделаешь – менталитет. Варяги нам почему-то всегда милей. Ансамбль Форчуна играл музыку более аскетичную, но в этом аскетизме была своя особенная изысканность. Именно с выходом на сцену этого колоритного темнокожего музыканта в зале по-настоящему воцарился дух джаза.
В целом первый день фестиваля «Игорь Бутман, Freixenet и друзья» можно было бы считать удавшимся: музыканты отыграли на высочайшем уровне, пустых столиков в зале не было, посетители клуба аплодировали – все вроде бы чин-чинарем. Но автора этих строк весь вечер не покидало ощущение некоей искусственности всего происходящего. Будто красивая картинка из старого американского фильма. Или иллюстрация к рекламной брошюре ресторана. Все очень спокойно, тихо, правильно. Ведь джаз – это импровизация, неожиданность, свобода. Так почему в ходе своей истории он превратился в музыку для жующих ртов?Почему на джазовые концерты приходят не только те, кто джаз действительно любит и ценит, но и просто толстосумы, которые видят в нем еще один атрибут буржуазного лайфстайла?
Кирилл Кирьянов