Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.
Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.
Александр Башлачев
Кино получилось грустным... Вдруг стало понято и очевидно, что не было у Саши Башлачева друзей. Все любили его. Его – такого талантливого. Он драл глотку и пальцы о струны до своей крови и чужого оцепенения. Кто знал его? Кто говорил ему слова, которые вытряхивали его из озноба безысходности? Кто знал его? Были ли у Саши люди, о которых он мог бы сказать, что они его знают?
В фильме присутствуют все ингредиенты для того, чтобы зритель смог получить полное впечатление о том, кто такой СашБаш. Леонид Парфенов, кто лучше него в своей манере экскурсовода проведет по местам, где когда-то засветился Башлачев; Артемий Троицкий, кто лучше него расскажет о песнях Башлачева и впишет его в историю музыки; музыканты, кто лучше них поделится своими впечатлениями о соседстве с Сашей в общей «кухне» комуналки под названьем «адеграунд»... Компоненты все были, да вот химической реакции, при которой должен был выделиться образ героя фильма, не произошло. Кино получилось как сарай у бабушки в деревне, где валяется все вперемешку... вот рама от велосипеда, а тут валенки лежат, недоеденные молью, рядом со сломанной керосинкой и ржавой кочергой. Обрывки фраз, осколки кадров... Какие-то совсем коротенькие малоговорящие куски с концертов СашБаша. Непонятно зачем показана деревня, где родилась его мама и прожила в ней всего семь первых лет своей жизни. Сам Саша туда ездил очень редко. И причем тут спившееся лицо бывшей красавицы, что жила с Башлачевым то ли как соседка, то ли как жена. Что она такого сказала? Зато выводы напрашиваются определенные...
Посмотрев эту картину, очень легко закрыть для себя Башлачева как скучную книгу про вчера. Пленки имеют свойство хранится долго, да время имеет манеру сжевывать контекст эпохи. Записи оставляют ноты, да не всегда эмоции. Мир слишком многообразен в нем тысячи дверей, какие-то закрыты на ключ, какие-то могут показаться не привлекательными. Башлачев дитя своего времени. Как, впрочем, и все участники картины. Возможно, поэтому им даже в голову не приходит, что таким дуракам как я, нужно еще к Башлачеву двери открыть. А фильм оказался показом за дверями закрытыми для верности изнутри на ключ. Фильм вышел обо всем кратко и вскользь. Вскользь о том угарном времени, вскользь о Башлачеве. Мне не удалось рассмотреть ни Башлачева-человека, ни Башлачева-поэта.
Башлачев он ведь и про нас поет – поколение пиара и промоушна. Только надо вслушаться. Закройте глаза. Слышите, звенит: улица, телевизор, радио, мобильник. Кто такие все эти люди, что говорят и тиражируются во всех экранах и рупорах страны. Их много и у каждого своя нота. И каждый звенит о чем-то. Колокол замолчал – он уже не по кому не звонит. На смену ему колокольчики пришли. Время колокольчиков – сейчас.
Дарья Харченко