«Эффект молока» в сценах классического кино

Молоко у нас обычно ассоциируется с приятным, невинным и нежным периодом нашей жизни — с детством, поэтому когда антигерои и брутальные злодеи демонстративно пьют молоко на экране, у зрителя невольно возникает состояние легкого психического дискомфорта, подсознательной тревоги. Этот трюк с молоком, когда детский напиток превращается во взрослую «выпивку» кинематографисты не раз проделывали в фильмах так же ловко, как Иисус обращал воду в вино.

Всем известно что в фильмах не бывает случайных мелочей. Любой реквизит, ракурс камеры, освещение и прочие элементы тщательно согласуются и подбираются режиссерами-постановщиками. Тоже самое касается и напитков, появляющихся в кадре. Поэтому существует огромная разница между тем пьёт ли персонаж воду, виски или молоко. На протяжении всей истории кино напитки использовались как маркеры для выражения дополнительных характеристик персонажей.

Вспомните, к примеру, пародийную комедию 1964 года «Лимонадный Джо» », в которой благородный ковбой предлагал вместо виски пить «колалоковый лимонад». (Под ироничной аббревиатурой «кола-лока» скрывался рвущийся в то время на мировой рынок американский напиток «Кока-Кола», который и стал объектом едкой сатиры чешских авторов). На фоне грязноватых и зловещих личностей, окружавших ковбоя Джо, его белый костюм и белый конь визуально выглядели также эффектно, как бутылка белоснежного молока в сумрачном прокуренном баре.

Подобный «эффект молока» » оказался важным психологичным приемом, которым киношники умело интригуют зрительскую аудиторию. Происходит это в сценах, где взрослые суровые герои «прикладываются к молоку». Такие картинки не только визуально эффектны из-за фактуры и цвета, но и эмоционально тревожны. Не случайно опытный Квентин Тарантино начинает свой триллер «Бесславные ублюдки» со сцены, где французский фермер предлагает нацистскому полковнику Гансу Ланде бокал вина, но тот отвергает предложение и вместо этого любезно просит стакан молока. Кинематографическим языком режиссер постарался выразить проявление силы зла: эсэсовец Ланде не просто залпом выпивает стакан молока, — он декларирует свою власть, одерживает верх над чистотой и невинностью, уничтожая ее. Приведенная подоплека может показаться надуманной лишь тем, кто не знаком с эссе «Вино и молоко», в котором его автор Роланд Бартс поясняет кинематографический «эффект молока»:

«благодаря своей чистоте, ассоциирующейся с детской невинностью, оно [молоко] служит залогом силы, но не судорожно напряженной, а спокойной, белоснежно-ясной, согласной с реальностью. Такой новейший миф был подготовлен американскими фильмами, где твердый и чистый душою герой, прежде чем выхватить свой справедливо карающий кольт, не брезговал выпить стакан молока. Кстати, в Париже в блатной среде еще и сегодня иногда пьют заимствованную из Америки странную смесь молока с гранатовым сиропом»

Еще один магический фокус со стаканом молока демонстрирует Альфред Хичкок в своем триллере «Подозрение». ». По нашему мнению, фильм на несколько лет опережает такие работы, как Psycho (1960), Birds (1963) или Vertigo (1958) в области исследования поведения человека. В этом «идеальном триллере без убийств» мастер саспенса Хичкок заставляет зрителей предполагать, что молоко отравлено.

Выбор знаменитого киноинтригана вовсе не случаен: напиток, который ассоциируется с невинностью и чистотой, вдруг оказывается смертельно опасным. Эффект воздействия несомненно потерялся бы, будь на месте молока, скажем, чашка кофе или чая. В этом извращенном «запугивании молоком», будто жилка на женском запястье пульсирует подсознательный, не поддающийся определению страх.

Если герои классического кинематографа употребляли молоко, подчеркивая чистоту души и помыслов, то в наши дни молоко «пошло по рукам». Пьющие его антигерои, являют собой зловещую метафору нарушения социальных и моральных ценностей. При этом, можно отметить, что даже «переходной возраст» тут не помеха. В криминальной драме «Поймай меня, если сможешь» » Леонардо Ди Каприо воссоздал образ Фрэнка Уильяма Абигнейла-младшего, прославившегося своими дерзкими преступлениями, совершенными еще в 1960-е годы. В фильме есть сцена, где этот персонаж (по сути, подросток) успешно притворяется профессиональным пилотом, но компрометирует себя, когда перед взлетом просит стюардессу принести ему стакан молока: для зрителя напоминанием о его несовершеннолетнем возрасте служит выбор именно этого напитка.

Или, например, эпизод, где молоденький Джеймс Дин, играющий главную роль в фильме «Бунтарь без причины», пьет молоко из бутылки. То, как он это делает, раскрывает зрителю его внутренний конфликт между взрослением и зрелостью. Одним словом, показано то состояние, о котором иронично говорят «молоко на губах не обсохло».

Любовь к молоку настолько меняет наше отношение к персонажу, что даже профессиональный киллер Леон кажется нам не безжалостным убийцей, а большим ребенком.

Но такие «неприкаянные» персонажи встречаются все реже, а символ чистоты — питьевое молоко — все чаще оказывается в руках матерых закоренелых преступников. Вспомните хотя бы хладнокровного наемного киллера Антона Чигура (в исполнении Хавьера Бардема) из триллера братьев Коэн «Старикам здесь не место», который любил пить молоко из горлышка бутылки.

Или, например, любителя чужих молочных коктейлей — хищного и жестокого дельца Плейнвью (актер Дэниэль Дэй-Льюис) в фильме «Нефть» (2007) , где он произносит легендарную фразу «I drink your milkshake! I drink it up!». Речь идет о финальной сцене фильма, где Плейнвью перед убийством выкрикивает в лицо Илаю:

«Если у тебя есть молочный коктейль, и у меня есть молочный коктейль, и у меня есть трубочка, которая тянется через всю комнату, — я начинаю пить твой молочный коктейль… Я пью твой молочный коктейль! Я выпиваю его до дна!»

Более экзотично «молочная тема» выглядит в фантастическом боевике «Безумный Макс: Дорога ярости» » (Mad Max: Fury Road, 2015). Здесь она играет важное значение для развития сюжета. В фантастической антиутопии женщины используются для массового производства грудного молока, которое пьют предводитель сообщества и его воины, чтобы оставаться сильными и здоровыми. Сцена вызвала антипатию большинства зрителей на Западе, в культуре которых присутствует табу на то, чтобы взрослый человек потреблял грудное молоко. Эпизод со «сбором» грудного молока один из акцентов на разнообразных жидкостях. Женщин эксплуатируют для сбора грудного молока, мужчин для сбора крови, а бедняков – для регулирования водоснабжения.

И последний, но от этого не менее важный пример использования «кинематографического молока» для влияния на психику. В данном случае и зрителей, и персонажей. Можно с уверенностью сказать, что футуристический триллер «Заводной апельсин» » (1971), где повествование о молодом английском преступнике, которого пытками отучали от насилия, выглядит еще более зловеще за счет молочных коктейлей, которые пьют подростки-хулиганы в молочном баре «Корова» (Корова, в итоге ставшая священной и культовой для миллионов киноманов).

То, как влияет сцена на зрителя надеемся пояснять не нужно — она впечатляет и саундтреком, и визуальным рядом. А вот замечание о воздействии молока на психику персонажей следует пояснить. В экранизации романа Энтони Берджесса, умный, жестокий и харизматичный антигерой Алекс (исп. роли Малкольм Макдауэлл) является лидером уличной банды. Он влюблён в музыку Бетховена и в насилие, которое проповедует, как высокое искусство, как вид наслаждения. Допингом для него и членов его шайки  служит молоко, разведенное различными стимуляторами и галлюциногенами, которое они называют «Молоко плюс».

«Молочный бар «Korova» — это было zavedenije, где нам подавали «молоко-плюс» — то есть молоко плюс кое-какая добавка. Разрешения на торговлю спиртным у них не было, но против того, чтобы подмешивать кое-что в доброе старое молоко, закона еще не было, и его можно было пить с велосетом, дренкромом, а то и еще кое с чем из тех shtutshek, от которых идет тихий baldiozh, и ты минут пятнадцать чувствуешь, что сам Господь Бог со всем его святым воинством сидит у тебя в левом ботинке, а сквозь mozg проскакивают искры и фейерверки. Еще можно было pitt «молоко с ножами», как это у нас называлось, от него шел tortsh, и хотелось dratsing, хотелось gasitt кого-нибудь по полной программе, одного всей kodloi..».

Как видим, кинематографисты в своей работе используют коннотацию о чистоте и невинности молока по-разному. С помощью этого универсального «инструмента» можно показать ребячливость или неуравновешенность героя либо, напротив, его силу, а также обратить внимание на сюжетную линию. Трюк с молоком встречается как в анимационном сериале Губка Боб Квадратные Штаны, так и в самом современном фантастическом сериале «Мир Дикого Запада». Но каков бы жанр кино не был использован, вид взрослого человека, пьющего на экране детский напиток, всегда вызывает у зрителей смешанные эмоции.

El Vis