Без сомнения, музыка подчас делает фильм. Достаточно вспомнить «Любовное настроение» Кар - Вая. Покинув здание кинотеатра, мы, обескураженные и полные слов, помним не глаза актеров и не эстетские кадры, от которых захватывало дух. Нет, мы помним не это. Наше сознание ловит мелодию, которая делает весь фильм. Она так притягивает, звучит тихо, чувственно и навязчиво, что ты в ближайшие полгода обречен любить только под ее почти магические звуки. Ты коверкаешь буквы, насилуешь сознание, но запоминаешь пропуск в душный мир героев Вонга Кар - Вая и безуспешно ищешь диск Шигеру Умебаяши (Shigeru Umebayashi) . А когда находишь – мир останавливается.
Самая настроенческая картина последних лет 15 – безусловно французская сказка «Амели». Простенькое личико Одри Тоту растиражировано на тысячи глянцевых обложек, а ты все равно вместо Одри ласково называешь ее «Амели». Она сидит в своем неземном Париже и обижается на это. Право, нелегко сыграть лучшую роль своей жизни в самом начале карьеры. Для того, чтобы погрузиться в мир того самого волшебного, оранжевого, карусельного Парижа не надо снова и снова пересматривать картину, можно всего лишь включить Яна Тирсена (Yann Tiersen). Без этой музыки, я уверена, фильм не был бы столь популярным, добрым и трогательным. Легкая мелодика Тирсена, как необходимый люрекс, вплетается в сюжет и ходит с простушкой Амели под руку до самых титров. А после дотягивается до тебя и уже не оставляет.
Мы сидим в маленьком зале человек от силы на 50. Это пятый для меня фильм Эмира Кустурицы – «Время цыган». Я сижу тихо, в предвкушении праздника. Копия очень плохая, фильм не чб, а кажется, что серо-белый. Привычных красок нет, но именно музыка Горана Бреговича (Goran Bregovic) раскрашивает каждый момент. Кустрица повторяется, замечаю его почерк, его стиль: вот поехала коробка на ножках, вот этот печальный взгляд, белые гуси и те самые безумные танцы с радостью в лицах и горечью в глазах. Именно веселые в своем отчаянии песни заставляют тебя поверить в то, что ты подглядываешь, а не просто смотришь кино.
Во «Времени цыган» есть такие моменты, как бы точно… не слезливые, отнюдь, но они так трогают, что невольно становится неловко за то, что щекочет в носу. Когда мальчик смотрит на дорогу из окна машины, которая его куда-то увозит, а он сам и не знает, куда…а его провожают семья и музыка. Не лица героев, не дорожки слез на грязных щеках заставляют тебя прочувствовать момент, а именно музыка. И понимаешь, что щекочет твои нервы не только режиссер. В твоих эмоциях также виновен композитор, который столь бессовестно музыкой рвет тебе душу на тысчонки кусочков. Потому что музыка для фильмов «Черная кошка, белый кот», «Жизнь как чудо» или « Андеграунд» - это не просто саундтрек, а душа фильма. Потому что когда по сотому разу в свободный час для профилактики оптимизма смотришь эти фильмы, то можно на любимом моменте закрыть глаза и открыть душу, слушая только музыку.
Герои драм не любят говорить о сокровенном. За них музыка говорит, передает настроение. Ты по нотке вбираешь их чувства, и музыка легко подгоняет пульс. Так и «Близость» не была бы так близка и совершенна без легкой улыбки Натали Портман и истеричной песни «The Blower's Daughter» от Дэмиэна Райса (Damien Rice). Ирландец по месту жительства, страдалец по призванию, Райс удивительно точно передает главную тему всего фильма. И ты еще долго бродишь с этой песней по улицам родного города в надежде, что тебя кто-то собьет или полюбит.
