«Усадьба» с самого начала стремилась не загонять себя в тесные рамки «джаза для пуристов», а скорее привлечь побольше зрителей знакомыми именами и по возможности познакомить их с новой хорошей музыкой. Вот и в этот раз отечественные меломаны самых разных вкусов не могли не найти хотя бы одного знакомого артиста в широком диапазоне от традиционного Академик биг-бэнда под управлением Анатолия Кролла до украинской группы Бумбокс, называющей свой стиль фанки-грув. «Джаз-кабаре» Олега Скрипки, лидера украинской же команды Воплi Вiдоплясова несмотря на название и былое сотрудничество с Игорем Бутманом тоже к джазу имеет отношение сомнительное, но свою долю поклонников в копилку фестиваля вносит. С другой стороны, таких международных хэдлайнеров как звезда world music певица Анжелик Киджо (Angelique Kidjo) родом из Бенина или нью-йоркский камерунец бас-гитарист Ричард Бона (Richard Bona), которого у нас все величают на французский манер «РишАр БонА», наша публика давно уже знает и ценит.
Не обошлось на Усадьбе-2012 и без открытий, например, израильский пианист Ярон Херман (Yaron Herman), осевший во Франции, представил материал своего альбома Follow the White Rabbit. Его слаженное камерное трио — сосредоточенный контрабасист Кристоф Валлемм (Christophe Wallemme) и вечно уносящийся куда-то в космос ударник Томми Крейн (Tommy Crane) — уверенно прокладывает собственную тропинку в развитии современного джаза по стопам Брэда Мэлдау (Brad Mehldau) или, скажем, более агрессивного коллектива The Bad Plus, временами вспоминая и о корнях лидера в духе ансамблей контрабасиста Авишая Коэна (Avishai Cohen). Помимо собственных утонченно-нервных минималистичных опусов с довольно модерновыми подчас названиями вроде Trylon или Clusterphobic Ярон представил инструментальные кавер-версии хитов от группы Nirvana (Heart-Shaped Box) и Radiohead (No Surprises), которые были приняты зрителями «на ура».
Чуть ранее эту же площадку «Аристократ» оккупировали шестеро гарных хлопцев — киевский а-капелла ансамбльManSound с чуть менее аристократичной музыкой, несмотря на импозантную белую униформу. Хотя программу популярных хитов вроде Crazy Little Thing Called Love бессмертного Фредди Меркьюри или Mas Que Nada несколько разбавили такие классики как Луиджи Боккерини и Сергей Рахманинов, секстет скорее идет на поводу у вкусов массовой публики, нежели воспитывает их. Нагляднее всего это показал «русский джазовый стандарт» — песня бурлаков на Волге, она же «Эй, ухнем». Если вступление все шестеро пропевали в аутентичной манере, раскачиваясь и упираясь друг другу в спину, то со слов «мы по бережку идем» началась вполне себе современная дискотека с ломаными битами. Знаменитой аранжировкой Гленна Миллера, которую можно было бы и впрямь назвать джазовым стандартом, тут увы, не пахло. Версия It Don't Mean a Thing Дюка Эллингтона (Duke Ellington) тоже заметно тяготела в сторону упрощенного танцевального ремикса от итальянского проекта Gabin с «говорящим» названием Doo Uap. Spain Чика Кориа (Chick Corea) и фортепьянная прелюдия соль-минор Сергея Рахманинова запомнились тем, что быстрое стаккато пальцам пианиста все-таки удается лучше, чем голосам в хоре. Плюс не совсем понятно, нужна ли вокалисту-басу такая техническая примочка как октавер — в роли конферансье Рубен Толмачев говорил в другой микрофон и его глубокий голос звучал достаточно внушительно и без чеховского «на целую октаву ниже».
Завершал программу первого «аристократического» дня Ричард Бона, приехавший в Москву с новой программойMandekan Cubano, где «мандекан» означает языковую семьи Западной Африки, а «Куба» – реверанс в сторону таких исполнителей как Buena Vista Social Club и прочих горячих латинских ребят, влияние которых нередко ощущалось и в предыдущих работах камерунца. В этот раз с ним приехали музыканты сплошь с испанскими фамилиями: тромбонист Оззи Мелендез (Ozzie Melendez), пианист Османи Паредес (Osmany Paredes) и два брата-перкуссиониста Луисито и Роберто Кинтеро (Luisito & Roberto Quintero). При этом вокал самого лидера не теряет традиционной напевности африканских племен. Бона уже не впервые в Москве (да и не только — на мастер-классе в клубе Алексея Козлова он в разных контекстах блистал знанием «нашей» географии от Иркутска до Баку), и неизменно собирает аншлаги. Вот и теперь раскрытые зонтики плотно забили узкий перешеек между передними рядами стадионных пластиковых сидений и сценой задолго до того, как на ней появился сам герой вечера.
В это же время в «Партере», который представляет собой зеленую лужайку размером с футбольное поле, зрители уже устали прятаться от осадков и отплясывали под аккомпанемент «маленького оркестра» Pink Martini. Бессменная вокалистка Чина Форбс (China Forbes), певшая на всех альбомах группы начиная с Sympathique 1997 года, взяла прошлым летом тайм-аут из-за необходимости операции на голосовых связках. На ее место лидер коллектива пианистТомас Лодердейл (Thomas Lauderdale) пригласил участницу телевизионного конкурса талантов «Rock Star: Supernova» Сторм Лардж (Storm Large), которая удачно вписалась в репертуар группы, в котором звучат почти все возможные языки, включая турецкий, японский (дуэтом с бэк-вокалистом и перкуссионистом Тимоти Нисимото — Timothy Nishimoto) и даже русский — например, перевод итальянской Amado Mio. Публика также тепло встречала неуклюжие попытки Лодердейла «по бумажке» рассказать на русском содержание песни Hang On, Little Tomato: «Повиси на кустике, маленький томат, скоро ты созреешь и если тебе повезет, мы сделаем из тебя кетчуп». Инструментальное вступление к этой теме вместо кларнета выводил тромбон, составлявший духовую секцию на пару с трубой, а за классический элемент музыкального коктейля отвечали скрипка и гитара в противоположном краю сцены. Пусть погода была далека от жаркой, временами даже был виден пар изо рта вокалистки, но коктейль подействовал безотказно — даже те зрители, которые решили не оставаться на «бис», уходили под ритмы финальной Brazil, приплясывая под дождем.
На второй день погода была более благосклонна и фестиваль начался с места в карьер еще одним открытием года, квартетом молодых норвежских мультиинструменталисток под названием Katzenjammer, что с немецкого дословно переводится как «кошачий вой», а в разговорном значении «похмелье» попало за океан, в том числе в название комикса The Katzenjammer Kids, выпускаемого с конца позапрошлого уже века. Английское произношение «джеммер» (по-немецки читается «яммер») порождает забавный подтекст: девчонки действительно «джемуют» с убойным драйвом. Они меняются инструментами, по очереди выходят к центральному микрофону, садятся за клавишные и за барабаны, передают из рук в руки бас-балалайку с нарисованными на деке кошачьими усами и чеширской улыбкой без одного зуба, акустическую гитару, банджо, мандолину, аккордеон. Плюс сильные голоса по отдельности и прекрасное многоголосие вместе. Пестрый оригинальный репертуар Katzenjammer без сомнения больше подходит фестивалю «Дикая мята», где они собственно и дебютировали на российской сцене накануне: эдакое удалое фолк-панк-кабаре с песнями викингов, вкраплениями балканской трубы, кавер-версией Land of Confusion группы Genesis, лихим ритм-н-блюзом Ain't No Thang под дребезжащий звон банджо и завораживающей госпел-балладой God’s Great Dust Storm, исполняемой почти «а капелла», под аккомпанемент одной лишь ударной установки. Последний номер особенно впечатляет перевоплощением: только что, в предыдущей песне, одна из безбашенных северянок самозабвенно колотит клавиши кулаками и вместо вокала практически рычит и хрюкает. На прощание она же взяла с публики клятву: пообещайте, что сегодня вечером займетесь сексом. Следующее выступление в России как пить дать пройдет в статусе хэдлайнеров.
А пока что хэдлайнером «Партера» была бенинская вокалистка Анжелик Киджо (Angelique Kidjo), выпускающая сольные пластинки в стиле world music уже с 1991 года и уже успевшая получить за одну из них премию Грэмми. Немногочисленный аккомпанирующий ансамбль (гитара, бас, ударные и перкуссия) выстроил очень насыщенное звуковое полотно, на котором выводил ритмичные узоры ее низкий хрипловатый голос. Киджо активно перемещалась из угла в угол, общалась со зрителями, а под занавес программы потребовала ответного одолжения за проделанный ею дальний путь. В итоге десяток-другой добровольцев танцевали последние несколько песен на сцене вместе с зажигательной и яркой африканкой.
Главная джазовая звезда закрывала фестиваль на площадке «Аристократ» — это был альт-саксофонист Кенни Гарретт (Kenny Garrett), прославившийся работой в последних ансамблях великого Майлза Дэвиса (Miles Davis). Его квинтет представил программу только что вышедшего альбома Seeds from the Underground, концепция которого развивает идею «что посеешь, то и пожнешь» под другим углом: «ты пожинаешь то, что в тебя посеяли». Самые важные люди в твоей жизни — те, которые заронили в тебя семена, благодаря которым ты стал самим собой, которые сподвигли тебя развиваться и достигать новых вершин. Личная благодарность Гарретта этим людям находит свое выражение в сочиненных им композициях, иногда напрямую в названиях (Haynes Here – ударник Рой Хэйнз, Ballad Jarrett – пианист Кит Джарретт), иногда в более зашифрованном виде (J. Mac — альт-саксофонист Джеки МакЛин или Du-Wo-Mo — Дюк Эллингтон, Вуди Шоу и Телониус Монк). Как композитор Кенни Гарретт предпочитает не самые мудреные мелодии, а в импровизационных пассажах ансамбля зачастую преобладает ритм. Пианист Бенито Гонзалез (Benito Gonzalez) и перкуссионист Руди Бёрд (Rudy Bird) нередко окрашивают музыку в латинские тона, но самым ярким участником квинтета стоит признать барабанщика Маркуса Бэйлора (Marcus Baylor), из под рук которого выходит даже не столько ритм, а высочайшей концентрации энергия, заражающая и заряжающая всех остальных, включая лидера. Одно из его соло, начинавшееся как дуэт с саксофоном, вышло настолько яростным, что блестящая лысина в прямом смысле закипела, а малый барабан завалился на бас-бочку. Пока двое сценических техников пытались вернуть стойку в вертикальное положение, Маркус ожесточенно лупил дальше от души. Лишь через пару минут, высказав палочками все, что у него, очевидно, на этой самой душе накипело, уступил место дуэту контрабаса Коркорана Холта (Corcoran Holt) и рояля, и вскочил растаскивать составные части своего «драм-кита». Стоит ли говорить, что и публика восторженно неистовствовала.
В «пересменках» между выступающими конферансье Святослав Бэлзатак и не смог выведать у президента «Усадьбы Jazz» Марии Семушкиной «секретных планов» на следующий, десятый фестиваль, но в том, что юбилейная его версия пройдет с размахом, сомневаться не приходится.
Виктор Гарбарук