29-30 октября в Москве состоялись два незабываемых концерта одной из самых перспективных и романтичных музыкальных групп нового времени - Brazzaville. С момента из прошлого визита в Москву прошел уже год, но уже в то время многие музыкальные критики склонялись повесить ярлык гениальности на столько необычный и перспективный коллектив. За это время группа успела сменить состав, переехать в другую страну и записать новый, четвертый по счету альбом. Сегодня Brazzaville являют беззаботную романтику полуденных мечтателей, нежащихся в мягких лучах солнца. Мечты не поддаются аргументации и не нуждаются в комментариях, посему Анастасия Гордеева беседует с лидером группы Brazzaville Дэвидом Брауном о путешествиях, русских национальных особенностях и музыкальных пристрастиях соседей.
Собираясь на встречу с мистером Брауном, знакомым только по фотографиям, журнальным заметкам и, конечно же, музыкальным записям, воображение рисовало образы не то молодого Омара Шарифа, не то вечно живого Джима Моррисона. И вот я пожимаю руку не мистеру Брауну, а обаятельному и молодому Дэвиду с модной стрижкой и ретро-усами. Когда слушаешь Brazzaville, возникает во многом оправданное впечатление, что их музыка не имеет границ. Известно, что коллектив много путешествует, и было бы интересно узнать, какая страна будет следующим пунктом намеченных странствий.
- Вы объехали полмира, куда лежит ваш путь?
Тут луноликая переводчица единственный раз вступает в беседу.
- В Казахстан, в Казахстан, - подсказывает она.
- Я-я, громко соглашается Дэвид. – Или Киргизстан, неплохо было бы вообще побывать в Центральной Азии. Мне нравится азиатский народ, они весьма своеобразны, а девушки прекрасны. Мечтаю совершить путешествие по Центральной Африке – это единственное место, где нет MTV. Вообще, в большинстве мест, где я был, находил удивительные и великолепные вещи, поэтому хочу побывать везде, где не был.
Знаю, что в последнее время Браун живет в Барселоне и спрашиваю, зачем он туда переехал – неужели в Барселоне поется лучше, чем в Лос-Анджелесе? Дэвид мгновенно подхватывает мою мысль и говорит, что там ему живется лучше, а музыку он пишет везде, как правило в пути или в гостиничных номерах.
- Вечерняя Москва – вообще особый случай, столпотворение и грохот практически везде, куда ни придешь, - делюсь я своими впечатлениями с внимательным собеседником, - вы ведь уже не первый раз в Москве, что прежде всего отметили для себя?
- Совершенно точно могу сказать, что Москва мне нравится. У русских очень хорошие природные данные, мужчины хорошо сложены, женщины необычайно красивы и, кажется, вам не приходится прилагать к этому особых усилий. Русские очень думающая нация. Американцам, практичным и прагматичным с молодых лет, некоторые вещи кажутся непостижимыми, а в русских я очень ценю проницательность и желание понять суть вещей.
- К слову об американцах: интересно узнать, вы интересуетесь происходящим в Штатах?
- Меня вообще интересует все, что происходит в мире, я стараюсь особо не заострять внимание на Америке и ограничиваться политикой. Хотя многое я не примелю, но есть и то, чем я полностью согласен. Например, массовый протест американских музыкантов против Буша. Правильно, когда публичные люди имеют независимую гражданскую позицию. Иногда их мнение может повлиять на ситуацию, это их долг. Может, даже удастся избавиться от Буша.
Поскольку интервью проходило в преддверии выборов президента США, мы быстро сменили набившую оскомину тему.
- Не смущает ли вас давка на московских концертах?
- Нет, что вы. Меня смущает, когда никого нет. Я люблю, когда на концертах много людей. Значит, они хотят услышать мою музыку – это очень приятно.
- Вам больше нравится выступать в маленьких клубах или на крупных концертных площадках?
- И там, и там. Но в маленьких клубах есть одно незаменимое достоинство – возможность находиться в постоянном контакте со зрителем, передавать настроение, обмениваться энергетикой. Для меня это очень важно.
- На прошлом выступлении в Москве состав вашей группы был иной, почему решили его сменить?
- Они меня не уважали. Шутка. Просто ребята живут в Лос-Анджелесе, я – в Барселоне. Сотрудничать в дальнейшем было невозможно.
- Раньше вы играли на саксофоне у Бэка, почему в вашей нынешней музыке этот инструмент отсутствует?
- Верно, я все играл и играл, год за годом, - театрально вздыхая, отвечает Дэвид. – Некогда мне это действительно нравилось, но все-таки сочинять и исполнять песни я люблю больше. Петь и играть на саксофоне в полной мере невозможно. Да к тому же саксофон – очень громкий инструмент. Моим соседям это не нравилось, я им успел порядком поднадоесть. В конце концов, мне надоело заводить все новых и новых врагов.
Ну вот, опять шутит, а на картинках такой серьезный мужчина.
- Вам нравится, когда вас сравнивают с выдающимися музыкантами прошлого века?
- Да, я понял, о чем вы. (Если это так, то далее речь идет о Doors – прим. авт.). Безусловно, и мне очень приятно, вообще приятно, когда кто-то слушает нашу музыку. Я преклоняюсь перед их музыкой, иногда она меня спасала. Особенно когда я был подростком. Только она могла оградить и утешить меня в жестоком, ужасном мире.
Анастасия Гордеева