Французская комедия в обычном для нас понимании ассоциируется с безупречной игрой Луи де Фюнеса, Пьера Ришара или Жирара Депардье. С уморительными или, наоборот, немного грустными шутками. С красавицами-француженками в главных ролях, и, безусловно, с хэппи-эндом. Говоря о «Луизе-Мишель», нужно забыть все эти клише. Новая «черная анархическая» комедия Франсуа Делепина и Гюстава Керверна – это настоящая сатира, «социальный вестерн», временами переходящий в гротеск или фарс, с переодеваниями, убийствами, танцами, смертью и рождением.
Действие начинается на маленькой фабрике во французской Пикардии. Самый главный босс решает прикрыть производство, и за одну ночь с фабрики исчезают все станки. Разочарованные женщины, потерявшие последний источник дохода, на компенсацию в 2000 евро (и это за 40 лет работы!) решают открыть новое дело. Но идея воспринимается без особого энтузиазма. Он пробуждается, когда слово берет Луиза (Иоланда Моро). Обычно молчаливая, необразованная и грубая женщина, в облике которой угадываются первобытные черты. Она предлагает другой способ потратить полученные деньги: нанять киллера и прикончить того самого «аццкого босса», заставившего их страдать. Естественно, жажда мести пересиливает доводы здравого смысла, и все дружно соглашаются на предложение Луизы. Она находит «настоящего зверя», Мишеля (Були Леннар), пожалуй, самого нежного киллера за всю историю кино. Вместе, в погоне за своей жертвой, они добираются аж до Джерси, проходя и огонь, и воду.
Как и в своих прежних работах («Заброшенные» и «Авида») режиссеры показывают маленького человека наших дней, оказавшегося в ловушке под названием «общество». В «Луизе-Мишель» главные герои путешествуют по равнодушному миру в поисках мести, как высшей степени справедливости. Они пытаются воплотить в жизнь lexta leonis, закон справедливого возмездия. А по дороге они заворачивают то к полусумасшедшему инженеру, воссоздающему на собственном участке трагедию 11 сентября, то к смертельно больной сестре Мишеля, то к фанатичным защитникам окружающей среды, которые тешат свое самолюбие заботой об экологии. В конце концов они добираются до райского логова главного босса. Но чем дальше они уезжают от родной Пикардии, тем бездушнее становится окружающий их мир. Вместе с Луизой и Мишелем мы открываем для себя капиталистическое общество с самых неприглядных сторон.
Окружающий мир вместе с его иерархичностью и строгим делением на богатых и нищих, выглядит хаотичным, лишенным всякого порядка и здравого смысла. Человек в нем не может найти самого себя, самореализоваться. Герои Делепина и Керверна выглядят по-настоящему одинокими и потерянными, они находятся не на своих местах. Кроме того, изначально хорошие и добросердечные люди превращаются в злодеев, способных на убийство. Но их «боссы» выглядят еще страшнее: они больше напоминают бездушные машины, выполняющие стандартный набор функций, нежели живых людей с чувствами и эмоциями. В таком обществе разрываются все человеческие связи, и даже родители смотрят на детей, как на пришельцев. Здесь практически все потеряло свой смысл.
В подтверждение этой мысли режиссеры дробят фильм, делают из него ряд жутко смешных и порой бессвязных скетчей, устраивают игры с переодеваниями и танцами, меняют мужчин и женщин ролями.
И мы смеемся, но этот смех скрывает в себе привкус горечи. Потому что на экране мы видим то, что окружает нас практически каждый день. И неважно, где ты живешь, в маленькой Пикардии или большой европейской столице.
Особому восприятию фильма способствует и манера съемки, напоминающая работы Аки Каурисмяки и Роя Андерсона. «Анархический фильм – это фильм, который уважает жизнь. И поэтому он не может быть снят тремя тысячами камер с разных ракурсов», - говорят режиссеры Делепин и Керверн. Их фильм снят одной-единственной камерой из одной, часто неподвижной точки. Это даже не камера, а подглядывающее око. Оно следит за жизнью и передает ее такой, какой видит, без искажений. В ярких, но холодных и бесчувственных цветах капитализма. С режущими слух производственными звуками, которые не несут никакой гармонии, а только раздражают. Лишь иногда вся эта серость прерывается мелодиями американских инди-групп, несущими в себе хоть какую-то надежду.
На таком фоне и происходит слабый бунт маленького человека против большого (и больного) мира потребителей и капиталистов. И несмотря на своеобразный хэппи-энд и новорожденного младенца, как символ надежды на освобождение от капиталистических пут, когда у заключенных родителей рождается свободное дитя, этот бунт выглядит всего лишь жалкой попыткой пробудить в закоснелом обществе желание протеста. Попыткой, обреченной на провал.
Стоит также сказать, что фильм посвящен вполне реальной Луизе Мишель, анархистке и революционерке. В лице современных киноперсонажей, носящих ее имя, она как будто передает «привет» из позапрошлого века, призывая к действиям и борьбе против буржуазного строя и капитализма. «Каждый может начать перерождение общества с самого себя», - говорила Луиза Мишель. А Бенуа Делепин и Гюстав Керверн в своем новом фильме доносят ее слова до современного зрителя.
Елена Ищенко